Политические и социально-психологические аспекты противодействия терроризму

Капицын В.М. – Профессор кафедры социологии и политологии ИППК МГУ имени М.В. Ломоносова, доктор политических наук

Напечатано со стенограммы выступления автора на секционном заседании Конференции

Терроризм определяется обычно как идейно ориентированное политизированное насилие. Терроризм возникает тогда, когда невозможен диалог, отсутствует вера в идеалы. В социологии, социальной психологии важно выявить направления профилактики терроризма и экстремизм, что представляет собой кропотливую работу.

Существуют два направления профилактики. Первое подразумевает сохранение возможности диалога с радикалами и экстремистами. Второе направление – предполагает создание общественных структур, социальных сетей, которые могут ограничивать пространство влияния экстремистских идей. Мы часто используем понятие гражданского общества, хотя по большому счету такое общество существует в англо-саксонских странах. Содержание понятия гражданского общества таково: это общественная структура, которая укрепляет доверие между гражданами, консолидирует их, обеспечивает диалог с властью. Местное самоуправление может включать в себя это понятие. Хотя местное самоуправление в России унифицировано Федеральным законом №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в российской Федерации», 5 разновидностей местного самоуправления обозначены в нем, но встает вопрос, как подобные образования, например, на Северном Кавказе, могут функционировать в условиях режима КТО.

Надо отметить, что такие структуры, как социальные сети, обеспечивают саморегулирование, смягчают реакцию граждан. Диалог обеспечивается во многом за счет работы социальных сетей. Факторы терроризма необходимо систематизировать, чтобы их включать в мониторинг экстремистских настроений в различных регионах России. Терроризм редко возникает в государствах умеренной демократии, где отсутствует сильная социальная дифференциация, сформирован механизм диалога власти и народа (Австрия, Швейцария, Франция). Как правило, практически не наблюдается проявлений терроризма и в авторитарных государствах.

В государствах так называемого переходного периода имеют место проявления терроризма, поскольку механизмы ненасильственного решения конфликтов в обществе еще не выстроены (Испания, Россия). Если государство слагает с себя определенные полномочия, то в обществе должен выстраиваться компенсаторный общественный механизм. Если этот механизм отсутствует, то возникает вакуум власти, что используют в своих целях террористические организации.

Второй фактор – это мобилизационные возможности акторов и групп, склонных к экстремизму. Существует теорема Ольсена, которая характеризует трудность мобилизации людей. Возникает вопрос, кого могут рекрутировать террористы? В этой теореме есть такое понятие, как люди, плывущие по течению. Эти люди выжидают и смотрят, что получится из действий других людей. Для преодоления трудности мобилизации часто используется социальная дифференциация и связанная с ней депривация, когда ожидания у людей не оправдываются. Мобилизация связана с межгрупповыми конфликтами из спорных ресурсов (престиж, территория, занятость).

Плывущие по течению могут (этнически) мобилизоваться под влиянием социальных сетей, идеологии этнического традиционализма и осознания потерь. Сеть может опозорить и обесчестить, объявить бойкот определенным субъектам. Издержки малые, но силен эффект изоляции. Кроме того, сети интерпретируют информацию и поддерживают тех, кто колеблется при мобилизации. Сети способствуют осознанию коллективных факторов (например, ресурсы). Третий фактор терроризма – это стратегические условия, к которым можно отнести стратегическое положение. Скажем, в городе это плотность расселения, близость с госграницей компактно проживающих этносов, что обеспечивает доступность в получении поддержки при необходимости. Также важно отметить наличие внешних союзников.

Четвертый фактор – это организаторы, т.е. те, кто разжигает конфликт. Они поддерживают протекание конфликта, даже когда мобилизационный порыв начинает иссякать. Используется такой метод, как дилемма заключенного. Они поддерживают также существование рынков насилия, вводят дополнительные экономические факторы дестабилизации. В ненасильственную экономику террористы проникают за насильственным приобретением благ.

Возникает вопрос, что можно противопоставить всем этим факторам, помимо военных действий. Многие докладчики уже высказались по поводу мер противодействия терроризму и экстремизму. К таким механизмам относится организация созидательной деятельности, снижающая депривацию. Например, это создание рабочих мест, налаживание рынков труда. Далее к механизмам относятся суды и правоохранительная система в целом, обозначающие запреты и санкции. Это такие негосударственные механизмы, как конференции, советы и т.д. Фигура примирителя также имеет огромное значение. В качестве образца такой фигуры можно привести руководителя Ингушетии Юнус-бека Евкурова. Эти механизмы должны умело применять санкции морального характера, когда несоблюдение договоренности карается позором, а также принципы самоуправления. В принципе, Федеральный закон №131-ФЗ мог бы отнестись с большим вниманием к национальной специфике регионов РФ.

Следующие факторы – это образование и педагогика, в том числе медиа-педагогика, которая применяется у нас в МГУ имени М.В. Ломоносова. Медиа-педагогика – это совокупность методик противостояния экрану, воздействию электронных СМИ. Мы спешим ориентироваться на американские образцы этих методик, где изучается манипулятивный потенциал социальных и этнических групп, вырабатываются навыки критического восприятия продукции СМИ. Среди подростков развивается, таким образом, медиа-грамотность. Опыт Германии в этом плане опирается не столько на манипулятивно-технологическую парадигму, сколько на гуманистическую гражданскую традицию, ответственность в обращении с информацией. Это важное направление противостояния идеологии терроризма и экстремизма в современной России.