Воронцов С.А. О направлениях противодействия вовлечению студенческой молодежи в экстремистскую и террористическую деятельность. Выступление на III Всероссийской научно-практической конференции «Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации. Комплексный подход к формированию и функционированию системы противодействия распространению идеологии терроризма».

В 2012 году исполнилось 10 лет с момента принятия Федерального закона от 25 июня 2002 года №114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Интересы противодействия экстремизму и терроризму в Российской Федерации требуют критического осмысления опыта, накопленного государством и обществом за прошедший период, и формирования на этой основе комплекса антиэкстремистских мер, в большей степени отвечающих вызовам сегодняшнего дня. Разумеется, не каждый экстремист станет террористом, но нет сомнения в том, что каждый террорист в своем развитии прошел стадию экстремизма.

Анализ оперативной обстановки в стране не располагает к благодушию. По данным Генеральной прокуратуры и МВД России, начиная с 2007 года отмечается устойчивая тенденция роста преступлений экстремистской направленности. Возникает естественный вопрос: почему меры по противодействию экстремизму, предпринимаемые государством и обществом, не дают ожидаемых результатов? Где «слабое звено» в реализуемой системе антиэкстремистских мер:
- в несовершенстве правового обеспечения антиэкстремистской деятельности?
- в недостаточном уровне теоретической и практической подготовки субъектов, реализующих антиэкстремистскую политику, и отсутствии конструктивного взаимодействия между ними?
- в отсутствии должной поддержки антиэкстремистской деятельности органов власти со стороны общественных организаций и граждан?
- в нечетком определении объекта воздействия?

Многие исследователи экстремизма отмечают, что наиболее благодатной почвой для экстремизма и терроризма в настоящее время является молодежная среда, где громкие преступления молодых экстремистов вызвали широкий общественный резонанс. Данное мнение подтверждает статистика МВД-ФСБ, согласно которой более 90 процентов членов экстремистских организаций – молодые люди в возрасте до 30 лет. Они же составляют 80 процентов от всех совершавших преступления экстремистской направленности, в т.ч. все убийства по мотивам национальной, расовой и религиозной ненависти. При этом более половины из них – несовершеннолетние.

Эксперты отмечают, что природа молодежного экстремизма определяется социально-групповыми особенностями сознания молодежи, а формы проявления связаны со спецификой ее социального поведения. Но это вовсе не означает, что корень зла надо видеть в молодежи. Как самостоятельная социальная группа она является частью общества и по-своему отражает своеобразие каждого этапа его развития. Поэтому для успешного противодействия молодежному экстремизму следует, прежде всего, четко различать его причины, коренящиеся, в том числе, в несовершенстве самого общества и в недостатках государственной молодежной политики, а также формы его проявления, имеющие социально-групповую специфику.

Молодежный экстремизм возникает не на голом месте, а является следствием объективно сложившихся условий, к числу которых, по нашему мнению, необходимо отнести следующие:

1. Государством и обществом после крушения советской идеологической парадигмы не выработана внятная стратегии развития и воспитания молодежи. Демонтированы институты по формированию миропонимания, воспитанию нравственных ценностей и норм, привитию ограничений и запретов: детские организации, комсомол, формы группового, но контролируемого обществом досуга. Сегодня в лучшем случае делается упор на развитие спорта. Но спорт больших достижений требует вложения больших денег, что не по карману основной массе молодых людей. При этом теоретики подобного «здорового образа жизни» даже не понимают, что спорт - это всего лишь одна из форм, но никак не средство в противоборстве с экстремистскими и террористическими молодежными течениями. Поэтому и получаем результат, противоположный ожидаемому.

Борьба за мышцы без борьбы за мозги – путь в никуда. С кем сегодня работают государственные институты, пытаясь реализовать молодежную политику? С молодежью, уже формально организованной в стенах школы, ССУЗа и ВУЗа. Но самые глубокие и опасные процессы формируются на маргинальной периферии, до которой государственная молодежная политика (если таковая реально существует) не дотягивается. Работать с белыми пушистыми просто. Многие из них амбициозны, настроены на карьеру и подвержены мимикрии. А вот чем занять головы юношей и девушек из числа «улично-подъездной молодежи»? Складывается впечатление, что ни государство, ни общество не знают, что порождает у молодых людей убеждение, что они никому не нужны.

2. Редкие проекты чиновников по приобщению молодежи к участию в политической жизни (к слову, весьма дорогостоящие), осуществленные в последние десятилетия, были через некоторое время брошены на самотек и в результате, представляется, принесли больше вреда, чем пользы. Так, общественная организация «Память» в 1980 году создавалась как Национально-патриотический фронт, однако после того, как власть потеряла к ней интерес, переродилась в праворадикальную антисемитскую организацию. От «Памяти» в 1990 году откололась часть членов, образовавших праворадикальную полувоенную организацию - Русское национальное единство, и сегодня доставляющую много проблем правоохранительным органам. Последующие проекты «Молодежное Единство» и «Молодая Гвардия Единой России», созданные с весьма позитивными целями, также не нашли поддержки широких слоев молодежи, особенно в регионах. Более того, суд Ленинского района Воронежа признал деятельность регионального отделения организации «Наши» незаконной и запретил им работать в регионе. Представляется, что с уходом Якеменко от руководства молодежным движением «Наши» аналогичная судьба постигнет весь проект. Куда деваться молодежи, вовлеченной в политическую деятельность, организаторы молодежных движений не думают, поэтому, скорее всего, часть «нашистов» пополнит ряды экстремистов, т.к. акции типа «СтопХАМ», проводимые на предметном поле полиции, неминуемо приведут к нарушению закона, прав и свобод граждан, а следовательно, к конфликтам с органами власти.

3. Различные политические силы и криминальная среда пытаются манипулировать сознанием молодежи, используя ее вплоть до прямых столкновений с полицией, что мы с удивительной регулярностью отмечаем в последние месяцы по событиям в Москве. Следует отметить, что в подавляющем большинстве российское общество не поддерживает все эти «марши несогласных и обиженных», у радикальных неолиберальных сил твердой опоры в обществе нет. Именно поэтому они и рассматривают в качестве своего единственного ресурса молодежь, причем маргинальную, у которой не сформирована устойчивая система ценностей и низок уровень правосознания.

4. Во взаимоотношениях между молодежью и правоохранительными структурами, ответственными за антиэкстремистскую деятельность, последними основной упор сделан на силовые методы подавления протеста в молодежной среде. Но эти методы неминуемо ведут к дальнейшей радикализации молодежи. Это закономерно, так как воздействие осуществляется на следствие явления, но не на его причину. Отечественная история деятельности правоохранительных органов показывает, что подобный подход может спровоцировать переход от экстремистских методов к террористическим, чего, разумеется, допустить нельзя. Представляется, что основной упор должен быть сделан правоохранительными органами на оперативно-розыскное предупреждение экстремизма, в чем всегда были сильны правоохранительные органы и Российской империи, и Советского Союза.
Таким образом, необходимо более четко определить объект воздействия. Создавая собирательный образ современного молодого экстремиста, можно утверждать, что его возраст колеблется в диапазоне от 14 до 20 лет, пол преимущественно мужской, по роду занятий – старшеклассник, либо выпускник, окончивший школу, но не поступивший в высшее учебное заведение (т.н. улично-подъездная молодежь), либо студент начальных курсов ВУЗа. По характеру это личность с искаженной системой нравственных и правовых ценностей, уверенная в своей правоте, нуждающаяся в самоутверждении. Формирование подобных индивидов обычно происходит в социально неблагополучной среде, но, вопреки распространенному утверждению, экстремист – это не всегда люмпен, а, скорее, молодой человек из семьи со средним достатком, не сумевший адаптироваться к условиям реальной жизни, с ее проблемами и деформированной системой ценностей, ищущий свое самовыражение в неформальном общении, объединяясь в экстремистские группы, где «насилие воспринимается как допустимый и даже наиболее предпочтительный способ достижения целей».

Экстремизм за последние годы превратился в системную угрозу существованию нашего общества, которой необходимо противопоставить системные меры противодействия. Эти меры, на наш взгляд, должны включать в себя как специальные технологии, реализуемые правоохранительными органами в целях выявления, пресечения и раскрытия противоправных экстремистских проявлений, так и гражданские технологии, направленные на предупреждение экстремизма и ликвидацию (минимизацию) его последствий.

В части совершенствования специальных технологий противодействия экстремистской деятельности в системе МВД созданы подразделения «Э», скоординированы совместные действия в данной работе МВД, прокуратуры, ФСБ и ФСКН.
В части развития гражданских технологий Президентом России поставлена задача развернуть работу по формированию нетерпимости к идеологии экстремизма, которая должна реализовываться с привлечением всех государственных органов, средств массовой информации, бизнес-сообщества, науки, образования, семьи.

В общем комплексе антиэкстремистских гражданских технологий особое место, на наш взгляд, должны занять технологии, предназначенные для защиты студенческой среды, основу которой составляют молодые люди, которые в недалеком будущем войдут в органы государственной власти и местного самоуправления, пополнят ряды вооруженных сил и правоохранительных органов, вольются в научную и творческую элиту, т. е. со временем возьмут на свои плечи основной груз борьбы с экстремизмом и терроризмом.

Высшие учебные заведения в силу специфики своей деятельности обладают мощным потенциалом в формировании ценностных ориентиров студенчества, воспитании полноценной личности и профилактике негативных общественных явлений.
Содержательными направлениями повышения эффективности противодействия идеологии и практике экстремизма в студенческой среде, на наш взгляд, являются:
1) образовательное направление, под которым понимается формирование системы подготовки специалистов в области противодействия экстремизму;
2) организационное направление, включающее проведение научно-практических конференций, семинаров, «круглых столов», конкурсов на лучшие произведения и материалы антиэкстремистского характера и т.д.;
3) информационно-аналитическое обеспечение противодействия экстремизму, результатом которого является выпуск монографий, учебно-методических пособий, научных статей, книг, обращений, плакатов, социальной рекламы, создание тематических видеофильмов и т.д.;
4) пропагандистское обеспечение, заключающееся в своевременном доведении до студенческой аудитории объективной информации о результатах противодействия экстремизму;
5) направление межнационального культурного общения, межконфессионального диалога.
Рассмотрим некоторые пути совершенствования антиэкстремистской работы на данных направлениях.

1. Образовательное направление представляется одним из ведущих в развенчивании идеологии, пропагандируемой экстремистскими лидерами, выявлении, предупреждении и пресечении экстремистских практик. Казалось бы, здесь нет особых проблем, так как подавляющее большинство рядовых членов экстремистских групп и организаций не имеют четкого представления об идеологической основе экстремистских движений, а руководствуются заученными броскими лозунгами и призывами, внешней атрибутикой, чувством ложно понимаемого товарищества. Однако, чтобы переубедить пусть молодого, но уже сложившегося экстремиста, одного поверхностного понимания проблемы недостаточно - нужны целенаправленно подготовленные специалисты, обладающие системными знаниями. Ибо не только рядовому полицейскому центра «Э», но и его старшим товарищам не всегда под силу разобраться в сущности экстремизма, его нравственных и правовых аспектах, провести аргументированную дискуссию, в ходе которой удастся изменить устоявшиеся взгляды человека, привыкшего идти по пути решения сложных социально-политических проблем посредством насилия. Сотрудников правоохранительных структур, органов власти и управления, общественных организаций, участвующих в противодействии экстремизму, необходимо целенаправленно готовить по специальным программам. Причем эти программы не должны уходить в глубокую историю экстремизма или обсуждение общеизвестных истин, типа: «экстремизм – угроза человечеству», «молодежь против экстремизма», «борьба с экстремизмом – задача не только государства, но и общества» и т.д., поглощающих бюджетные средства без реального влияния на уровень экстремистской угрозы. Эти программы должны отражать вызовы сегодняшнего дня, базироваться на действующем законодательстве, учитывать российскую и мировую антиэкстремистскую практику, содержать эффективные методики компрометации экстремистских идейных установок и используемых практик. К сожалению, подобные программы профессиональной подготовки или переподготовки специалистов по противодействию экстремизму и терроризму сегодня в большинстве российских ВУЗов практически отсутствуют. Хотя по самым скромным оценкам потребность в специалистах, предназначенных для реализации подобных гражданских технологий только в составе региональных и муниципальных антитеррористических комиссий, администраций и учреждений, оценивается по стране в десятки тысяч человек.
Исключение составляли Южный федеральный университет и Нижегородский государственный университет, в которых в рамках Федеральной целевой программы «Антитеррор», реализуемой по инициативе Национального антитеррористического комитета (НАК), с 2009 по 2012 год было организовано обучение по специальностям, соответственно, «Федеральный, региональный и локальный уровни управления антитеррористической деятельностью» (ЮФУ) и «Стратегия и методы антитеррористической деятельности современного государства» (НГУ). В декабре 2011 года данная программа завершена. Десятки магистрантов получили дипломы и приступили к практической работе. А что в будущем? Представляется целесообразным вернуться к инициативе НАК, обобщить и систематизировать накопленный опыт и продолжить целевую подготовку специалистов по противодействию экстремизму и терроризму, обеспечив финансирование данной работы за счет средств федерального бюджета и бюджетов субъектов федерации, руководители которых заинтересованы в подобных специалистах.

2. В рамках организационного направления следует сохранять и развивать опыт, который накоплен в ведущих ВУЗах России по проведению конференций, «круглых столов», научно-практических семинаров по вопросам противодействия экстремизму и терроризму. А этот опыт впечатляет. За полтора года в рамках проведения воспитательной работы с молодежью при активном участии антитеррористических комиссий в субъектах Российской Федерации организовано проведение более 1,5 тысяч конференций, форумов, фестивалей, конкурсов и выставок, около 20 тысяч мероприятий по антитеррористической тематике. Однако возникает ряд естественных вопросов: 1500 конференций и 20 000 антитеррористических мероприятий – это много или мало? Какова практическая отдача от вложенных в данный процесс сил и средств, ибо заметного снижения уровня экстремизма в стране не произошло. Кто анализирует профессиональный уровень и результаты проведенных научных форумов? Кто планирует данную работу на перспективу? Кто координирует данную работу, чтобы не расходовать бюджетные средства на параллельных направлениях? Возникают и другие вопросы: кто проводит комплексный анализ экстремистской угрозы в регионе и на данной основе вырабатывает меры противодействия? Возможен ответ – правоохранительные органы, но подобный ответ порождает массу других вопросов: по каким методикам, на основе каких критериев, в лице каких специалистов? Если в лице подобных начальнику Кущевского подразделения «Э», привлеченного к уголовной ответственности вместе с бандой «Цапка», другие вопросы отпадают сами собой.

На наш взгляд, ситуация требует создания в федеральных округах антиэкстремистских центров, к работе которых необходимо привлечь научных работников, экспертов и представителей гражданского общества, специализирующихся на антиэкстремистской проблематике. Подобные центры могли бы взять на себя разработку и реализацию комплекса научно обоснованных первоочередных антиэкстремистских мер, исследование конкретных проблем экстремизма, характерных для субъектов округа, подготовку экспертных заключений по проблемам экстремизма и решение других вопросов, которые правоохранительные органы не способны и не должны решать по определению. Эти центры могли бы взять на себя определение наиболее актуальных проблем для научного анализа, планировать конференции, форумы, круглые столы, не допуская параллельной работы в субъектах, обеспечивать высокий уровень подготовки и обобщения материалов для органов власти и правоохранительных органов, способствовать качественному отражению результатов противодействия экстремизму и терроризму в научной печати и средствах массовой информации. Представители научного и образовательного сообщества, вошедшие в эти центры, могли бы разрабатывать комплексы мер по борьбе с распространением идеологии экстремизма, выделять перспективные направления профилактической работы, новые формы и методы информационного противодействия экстремизму. Наиболее актуальные проблемы противодействия экстремизму специалисты центров могли бы рекомендовать ректорам ВУЗов к рассмотрению в рамках студенческих научных конференций, а также к разработке в дипломных работах, магистерских и кандидатских диссертациях.
При образовании подобных центров следует учесть опыт работников высшей школы из Северной столицы, где при Санкт-Петербургскоми университете создан Центр по вопросам противодействия экстремизму, ставший дискуссионной площадкой для анализа процессов, способствующих радикализации отдельных социальных групп, выработки необходимых решений, проведения экспертиз на предмет содержания в электронных СМИ, печатной аудио- и видеопродукции признаков экстремизма, разжигания межнациональной ненависти, религиозной розни и вражды.

Кстати, необходимость формирования подобных центров в каждом федеральном округе была озвучена на совещании у Президента России по вопросам противодействия экстремизму 23 мая 2011года. В частности, на юге России задача создания подобного центра на базе одного из ВУЗов содержится в п. «б», раздела 1 Протокола заседания №6 Межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в Российской Федерации под председательством министра внутренних дел РФ Р.Г. Нургалиева, прошедшего в г. Ростове-на-Дону 12 августа 2011 года. Год прошел, министр ушел, планы остались, как обычно, лишь на бумаге.

3. В выступлении на научно-практической конференции «Противодействие идеологии экстремизма и терроризма в рамках реализации государственной молодежной политики» (12-14 октября 2009 года, г. Ростов-на-Дону) первый заместитель руководителя аппарата Национального антитеррористического комитета Ильин E.П. отметил, что в рамках совершенствования информационно-аналитического обеспечения противодействия экстремизму издано более 5 тысяч наименований книг (брошюр), сборников документов, монографий, исследований; снято около 1,5 тысяч документальных теле- и кинофильмов. Как используется этот уникальный потенциал? Учитывая, что все эти книги, брошюры, монографии выпускаются ограниченным тиражом, создается впечатление, что их читают лишь те, кто их писал. В целях популяризации разрабатываемых антиэкстремистских материалов в студенческой среде представляется целесообразным в каждом субъекте на базе одного из ВУЗов создать объединенный банк данных по материалам противодействия экстремизму и терроризму, организовать силами преподавателей, научных работников, аспирантов и студентов его аналитическое сопровождение, а также обеспечить электронный доступ к этому банку через Интернет. При банке можно организовать работу Интернет-форума по проблемам противодействия экстремизму, при помощи которого вести мониторинг проблем, интересующих студентов, учет предложений и рекомендаций по совершенствованию антиэкстремистской деятельности.

4. Направления совершенствования пропагандистского обеспечения антиэкстремистской деятельности в студенческой среде должны, на наш взгляд, включать:
- собственно пропагандистское обеспечение (своевременное доведение объективной информации о результатах деятельности в указанной сфере);
- контрпропагандистское обеспечение (адекватная и своевременная реакция на дезинформацию, выступления, высказывания прекративших свою преступную деятельность главарей бандформирований, распространение листовок и пропагандистской литературы);
- идеологическое обеспечение (формирование религиозной и межнациональной терпимости, патриотизма, здорового образа жизни, приоритетов общечеловеческих ценностей и т.д.).

На наш взгляд, целесообразно вспомнить советский опыт проведения комплексных общепрофилактических мероприятий, включавший выступления сотрудников МВД, КГБ, прокуратуры; выставки изъятых документов и оружия; демонстрацию видеофильмов по реализованным материалам; беседы студентов с молодыми сотрудниками и ветеранами правоохранительных органов и др. Полагаем, что позитивный эффект от этих встреч для студентов будет заключаться не только в профилактике экстремизма и терроризма, но и в получении знаний из «первых рук», в реальной профориентации, в отработке навыков по связи с общественностью, публичного общения, полемики и др.

5. Направления совершенствования контрпропагандистского обеспечения антиэкстремистской деятельности в сети Интернет представляются особо актуальной задачей, ибо сегодня Россия занимает девятое место в мире по проникновению интернета. При этом, число сайтов, содержащих материалы экстремистского характера, превышает 7 тысяч и постоянно растет.

Причины востребованности Интернета экстремистами очевидны: легкий доступ к аудитории, обеспечение анонимной коммуникации, слабое регулирование этого вопроса на государственном уровне, глобальное распространение, высокая скорость передачи информации, дешевизна и простота в использовании, мультимедийные возможности. Молодежь, пользующаяся интернетом, газет не читает, телевизор не смотрит. Ее мир - это всемирная паутина, в которой свои законы, свои нравы и своя лексика. Там «можно» все! «Можно» ругать власть, оскорблять людей, поганить наше прошлое, издеваться над духовными ценностями… Там давно исчезла грань, отделяющая «быдло» от нормальных людей. Там формируются социальные торнадо и смерчи. Сегодня не надо пользоваться телефоном, чтобы узнать новости с Болотной, с Баррикадной… Зашел в Интернет, и все как на ладони. Интернет - коллективный разум, который на много шагов опережает разум любого органа исполнительной и законодательной власти. Креативность идей, обсуждаемых там, невозможно урегулировать законодательно. Сегодня дело не в средстве общения. Дело в причинах и поводах. Формах и методах регулирования процессов.

Учитывая технические возможности большинства ВУЗов и достаточно высокую подготовку студентов как пользователей сети Интернет, представляется целесообразным на базе одного из наиболее «продвинутых» университетов в каждом субъекте создать группу научных работников, преподавателей и подготовленных в информационных технологиях студентов, которые во взаимодействии с сотрудниками подразделений «К» и «Э» органов внутренних дел, ФСБ, прокуратуры и антитеррористической комиссии субъекта федерации смогли бы развернуть разъяснительную работу на форумах Интернет-ресурсов, направленную на снижение степени поддержки идеологии экстремизма и терроризма среди молодежи.

И последнее. В романе Аркадия и Бориса Стругацких «Град обрече́нный» есть слова: «Когда я приезжаю в чужую страну, я никогда не спрашиваю, хорошие там законы или плохие. Я спрашиваю только, исполняются ли они...». В правовых вопросах противодействия экстремизму и терроризму в молодежной среде основные направления прописаны. Необходимо переходить от слов к делу.