Двадцать лет назад, 11 сентября 2001 года террористы атаковали США. Весь мир облетели кадры того, как в здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке врезаются пассажирские самолеты, захваченные экстремистами. После этой трагедии Россия первой предложила Вашингтону содействие в борьбе с терроризмом. Заместитель министра иностранных дел РФ Олег Сыромолотов рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Кристине Луна-Родригес о том, как дело с российско-американским сотрудничеством в этой сфере обстоит теперь, как за прошедшие годы изменилась террористическая угроза, и какие выводы мир должен извлечь из событий 9/11.
– Ровно 20 лет назад террористы атаковали Всемирный торговый центр и другие объекты в США. Россия тогда первой предложила Вашингтону сотрудничество по борьбе с терроризмом. Но не получилось. Как вы считаете, есть ли все-таки перспективы у сотрудничества наших стран в этой сфере или шанс окончательно упущен?
– Что значит "не получилось"? В течение 20 лет, минувших после событий 9/11, сотрудничество между Российской Федерацией и США в сфере контртерроризма развивалось с той или иной степенью интенсивности, и нынешнее похолодание наших отношений вовсе не означает, что эти два десятилетия якобы прошли впустую и безрезультатно. Кроме того, как вам должно быть хорошо известно, нами неоднократно подчеркивалось, что имевший место в 2018-2019 годах российско-американский диалог под эгидой внешнеполитических ведомств двух стран, был достаточно продуктивным. У данного диалога были все возможности стать "всепогодным", не зависящим от внешних раздражителей, однако под надуманными предлогами он был прекращен в одностороннем порядке по инициативе Вашингтона, что едва ли кому-то пошло на пользу.
Но хоть политдиалог сейчас и заморожен, сотрудничество с США по антитеррору объективно необходимо и отвечает как нашим национальным интересам, так и задачам, направленным на поддержание международного мира и безопасности. Однако такое сотрудничество не должно быть нужно нам больше, чем нашим заокеанским партнерам.
Что же касается взаимодействия между российскими и американскими правоохранительными органами и спецслужбами, то такие контакты в принципе не прерывались, поскольку проводимая по этой линии работа не должна ставиться в зависимость от политической конъюнктуры.
– Насколько за 20 лет изменилась угроза терроризма? Стала ли она больше, меньше? Можно ли говорить о победе над "Аль-Каидой"*, ИГ* (террористические группировки, запрещены в РФ), или они еще могут возродиться? Откуда, из каких стран и регионов исходит наибольшая опасность?
– Несомненно, крайне трудно отрицать, что за эти годы угроза терроризма сильно эволюционировала. Появились новые вызовы, которые страны не могут игнорировать: это и использование различными группировками беспилотных летательных аппаратов для приготовления и осуществления террористических атак, и активизация вербовочной деятельности в рамках пенитенциарных учреждений, и разворачивание пропаганды радикальных идей с применением современных информационно-коммуникационных технологий, и возникновение принципиально новых источников финансирования – по всем упомянутым направлениям реализуется многоаспектное сотрудничество как в двустороннем формате, так и на различных международных площадках, и Российская Федерация является одним из важнейших его участников.
Что касается географии терроризма, то за последние двадцать лет число "неспокойных" в этом отношении регионов пополнили Ливия, где институты государственной власти были фактически уничтожены вследствие неприкрытого вмешательства извне со стороны в том числе США, в результате чего возникший вакуум государственности заполнили террористы всех мастей, а также Сирия, суверенитет и территориальная целостность которой продолжают быть объектом противоправных посягательств со стороны ряда западных "демократизаторов".
Особенно актуальной в нынешних условиях видится проблема иностранных террористов-боевиков, возникшая с появлением ИГИЛ* на Ближнем Востоке, который на какое-то время стал точкой притяжения джихадистов из самых разных уголков мира. В результате нанесенного игиловцам (при непосредственном участии России) военного поражения ИГИЛ* трансформировался в разветвленную сеть подпольных ячеек, костяк которого составили бывшие иностранные террористы-боевики, устремившиеся в страны своего происхождения или третьи страны.
Не меньшую угрозу для мира представляет собой и "Аль-Каида"*, которая по-прежнему располагает достаточным боевым, финансовым и техническим потенциалом.
Однако необходимая работа ведется, и уверен, что совместными усилиями все упомянутые проблемы будут эффективно решены.
– Насколько эффективной оказалась стратегия США по борьбе с терроризмом, которую они начали после событий 9/11? Что в ней оказалось не так? И какие уроки международное сообщество вынесло из этого?
– Главным уроком, который международное сообщество должно вынести из проводимой США антитеррористической политики, может стать лишь понимание того, что борьба с терроризмом должна проводиться на равноправной основе и при неукоснительном соблюдении норм и принципов международного права. Именно пренебрежение США международным правом, выразившееся в неправомерном вмешательстве во внутренние дела и нарушении территориальной неприкосновенности Ирака, Ливии, Сирии, в определенной степени привело к тому, что в указанных государствах возникли опаснейшие террористические организации, ставшие "головной болью" для всего мира.
Не можем согласиться и с наблюдаемой приоритизацией американцами правозащитных и гендерных аспектов антитеррора, чрезмерного педалирования вопросов реабилитации и реинтеграции террористов в ущерб обеспечению принципа неотвратимости наказания и воздаянию по заслугам тем, кто, решившись на террористическую деятельность, тем самым посягнул на основы международного мира и безопасности.
Настораживает и навязывание США некоторых неконсенсусных концепций, в частности "противодействия насильственному экстремизму" или "порядка, основанного на правилах". Полагаем, что подобные действия способствуют размыванию международных антитеррористических усилий и идут вразрез со сложившейся международно-правовой базой противодействия терроризму.
Вместе с тем надеемся, что Вашингтону не чужды ни здравый смысл, ни способность к конструктивному взаимодействию, ни внутреннее понимание того, что терроризм является фундаментальным злом, победить которое можно только совместными усилиями.