Силантьев Р.А. Новые подходы к антитеррористической пропаганде. Выступление на III Всероссийской научно-практической конференции. Москва, 18-19 октября 2012 года

Силантьев Р.А. Новые подходы к антитеррористической пропаганде. Выступление на III Всероссийской научно-практической конференции «Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации. Комплексный подход к формированию и функционированию системы противодействия распространению идеологии терроризма».

Практика показывает, что ведущаяся контртеррористическая пропаганда не очень эффективна. И она не сильно эффективна не столько потому, что плохо осуществляется, сколько потому, что осуществляющие ее люди, организации связаны законами и некими правилами, в то время как наши оппоненты никакими правилами не связаны. Когда у нас говорится, что идеологию можно победить только идеологией, люди часто забывают о том, что в споре идеологий часто решающее слово говорит пулемет. Мы помним, как антифашисты полемизировали с фашистами в Германии и чем это для антифашистов кончилось. То же самое мы сейчас наблюдаем в нашей стране. Люди, которые эффективно с террористами борются (в первую очередь, это мусульманские богословы), террористами просто уничтожаются. В этом году погибли два ключевых мусульманских лидера. Валиулла Якупов, ключевой богослов Татарстана, который с терроризмом, с ваххабизмом очень жестко полемизировал, и Саид Афанди (Чиркейский), духовный лидер мусульман Дагестана. Еще известный английский поэт Редьярд Киплинг сочинил стихотворение, которое на русский можно перевести так: «На каждый ваш вопрос мы дадим свой ответ. У нас есть пулемет, а у вас его нет». Вот так на свой манер его цитируют ваххабиты. Так что без радикального изменения законодательства в сторону ужесточения пропаганда неэффективна. Они убивают наших представителей, а мы их идеологов и представителей и посадить-то толком не можем.

Тем не менее, даже исходя из того, что закон у нас не меняется, можно что-то сделать в соответствии с действующим законодательством. Вот чего нам не хватает сейчас? В первую очередь, нам не хватает фундаментального научного труда о методах вербовки людей террористами. Я, к сожалению, видел только отдельные статьи, которых не хватит даже на брошюру. Между тем, это важнейший вопрос. Людей вербуют в социальных сетях, в мечетях, в организованных преступных группировках, идет вербовка в тюрьмах и других местах. Все это, естественно, требует научного подхода. Как можно вести контрпропаганду, не зная всех деталей пропаганды, с которой надо бороться?

В качестве примера могу рассказать, что когда-то главной проблемой у нас считались секты. Секты западного протестантского направления, секты индуистские, секты буддистские, секты сатанинские. О них написали целый ряд книг, в том числе многие из них были посвящены тому, как сектанты вербуют людей. И по каждой секте был собран хороший научный материал. Вот свидетели Иеговы ходят по квартирам, раздают журналы, в группе риска находится определенная категория населения. Вот мормоны, вот сайентологи. Кто-то на бизнесменов ориентируется, кто-то на студентов, кто-то на пенсионеров, кто-то на любителей Толкиена или эмо-готов. О каждой секте за редким исключением была дана исчерпывающая информация. Кто находится в группе риска, как их вербуют, как это остановить? Надо заметить, что подобная антисектантская пропаганда дала неплохие результаты. Благодаря многим фильмам, благодаря сотням, если не тысячам публикаций, книгам и конференциям удалось донести до среднестатистического россиянина: в секте ничего хорошего не ждите. И количество случайных людей, которые попадают в секты, резко сократилось. Есть, конечно, люди, которые хотят сами попасть в секты, но с этим ничего не поделаешь, как и с теми, кто сам хочет попасть к террористам. Это вдовы боевиков, дети боевиков, люди с искаженным сознанием. Но это один случай. Антитеррористическая пропаганда все-таки ставит своей задачей профилактику вовлечения в террористические организации людей случайных, благодаря которым эти организации и растут. Закоренелых злодеев не так много в процентном отношении.

Любая деструктивная организация, а террористические организации у нас деструктивно-религиозные организации как раз, базируется на людях случайных. И эти секты всячески искажают реальность, всячески мимикрируют под традиционные религиозные направления, чтобы людей завлечь. Чтобы этого не было, нам нужны серьезные исследования методов их пропаганды. Мне кажется, было бы крайне полезно сделать в ближайшее время коллективный труд, именно коллективный, потому что нам понадобятся и психологи, и религиоведы, и социологи, для того, чтобы обобщить имеющуюся у нас информацию о методах вербовки и распространить ее среди тех людей, которые занимаются антитеррористической пропагандой.

Теперь касательно кинематографа. Один такой блокбастер как «Личный номер», весьма удачный антитеррористический фильм, гораздо эффективней в пропагандистском смысле, чем десятки документальных и малобюджетных фильмов, программ и расследований, если мы хотим достучаться до молодежи. Надо сказать, молодежь не интересуется ни конференциями антитеррористическими, ни семинарами, не читает книги, написанные специалистами. Мы не достучимся таким образом до потенциальных террористов, до молодых людей, которые к ним могут попасть. Все надо делать максимально доступным для них. Удручает отсутствие у нас в антитеррористической пропаганде такого важнейшего сегмента, как деромантизация террористов. Если мы вспомним ВОВ, то даже в самые сложные ее периоды находились деньги на рисование антифашистских карикатур и на съемку антифашистских комедий. Причем не только в СССР, но и в Англии и в США. То есть тогда уже прекрасно понимали, что высмеивание фашизма является крайне мощным инструментом пропаганды. Так как люди, которые такие глобальные идеи исповедуют, очень пафосные по своей сути, а пафосные люди имеют минимальный иммунитет от высмеивания. А у нас нет ничего, чтобы высмеивать террористов.

В том же Дагестане террористы привлекают молодых людей романтикой. Снялся на фоне зеленого флага с автоматом, и все девушки твои. И будешь ты героем, элитой общества. Надо рассказывать о том, что те же террористы имеют недостатки, с которыми они якобы борются. Что коррупция у них присутствует, что деньги, поступающие на «джихад», они активно разворовывают, что убивают они вовсе не банкиров, олигархов, а людей простых: убивают стариков восьмидесятилетних, убивают учителей в школах, убивают простых правоохранителей. У этих людей есть такие же недостатки, но в десятки раз большие, как и в том обществе, с которым они борются. И на этом надо заострять внимание. Для этого важно очень хорошо знать их субкультуру, знать их слабые и сильные стороны. Но надеяться, что люди сами этими исследованиями займутся, я бы не стал. У нас все ученые, которые занимаются исследованием терроризма, и занимаются этим публично, получают угрозы. Людям нужно чувствовать поддержку властей и ее получать.

В нашей жизни есть истории, которые были описаны в известном трагикомедийном британском фильме «Четыре льва». Вспоминается ваххабитская банда у нас в Башкирии, которая, начитавшись в интернете о джихаде, сначала устроила диверсию на колхозном поле. Они в дождь жгли стога с сеном, ничего, конечно, не сожгли. Потом спилили два столба, но не смогли электроэнергию отключить, так как второй столб не допилили, потом по рецепту из интернета собрали бомбу на даче тещи одного из них. Она взорвалась, еле убежать успели, уничтожив собственную дачу. На этом бы, конечно, и закончить, все было бы весело, но потом они взяли и убили одного из сотрудников ДПС. Однако таких конченных идиотов среди них хватает. Не надо думать, что это все умные товарищи, накал идиотизма там сильнее, чем у нас в среднем в обществе.

К счастью, в последнее время увеличилось присутствие духовных лидеров в телепрограммах. Это очень важно, поскольку долгое время в СМИ нормального муфтия увидеть было практически невозможно. Я сейчас хожу на разного рода ток-шоу, передачи и каждый раз задаю вопрос: зачем вы зовете откровенных врагов и любителей террористов? Получаю ответ от продюссеров: «Конечно, понимаю, что Гейдар Джемаль ненавидит русских, ненавидит Путина, он любит террористов, но он же фактурный, выглядит необычно и что-нибудь сенсационное всегда скажет. Благодаря этому рейтинг. А вот позвали бы мы благодаря твоему совету, они сказали бы скучные вещи: давайте жить дружно». Самостоятельно этот вопрос не решить, тут нужен властный ресурс, поскольку получается удивительная вещь. Мы боремся с терроризмом, а миньоны террористов у нас выступают на телеканалах. Листовка небызвестного муфтия Аширова в поддержку террористической организации «Хизбут Тахрир» была признана экстремистской, при этом данный муфтий выступает у нас на государственных каналах. Как и Максим Шевченко, который постоянно рассказывает, что самые хорошие люди на Кавказе у нас в лесах сидят, а во всем виноваты проклятые менты. И если ментов как-то извести, то все сразу станет хорошо. Если власть отдать салафитам и ваххабитам, терроризм закончится. Очень сложно с терроризмом бороться в свете этих заявлений. Потому что, с одной стороны, мы с террористами боремся, а, с другой стороны, их союзники получают немало эфирного времени на государственных каналах и в газетах.

Если боремся, то не надо пособникам террористов давать высказывать их точку зрения. У нас во время ВОВ, я полагаю, фашисты не допускались ни в газеты, ни на радио, не собирались никакие конференции по примирению с фашистами, не обсуждался вопрос о том, что, может быть, есть умеренные фашисты, не позвать ли к нам в гости фашистов Муссолини. Это мало того, что бесполезно, это очень сильно деморализует наших союзников. Легализация салафизма/ваххабизма в Дагестане очень сильно ударила по традиционным мусульманам. Понятно, что это была ошибка, но эта ошибка стоила жизни очень многим людям. В частности, Саиду Чиркейскому. Не думаю, что мы можем много таких ошибок себе позволить.

При этом не стоит преувеличивать роль духовных лидеров в борьбе с терроризмом. В профилактике они свое слово скажут, но для террористов они враги. Это как если Патриарх московский и всея Руси выступит перед сатанистами. Они его послушают? Да они его ненавидят люто. Зачем привлекать для полемики с террористами людей, которых они считают своими первоочередными жертвами? На самом деле, когда межрелигиозный совет России в 2004 году сделал заявление о трагедии в Беслане, этого было более чем достаточно. В этом заявлении четко говорилось, что террористов надо по возможности уничтожать, уничтожать эффективно, уничтожать вместе с пособниками. Тогда духовные лидеры делегировали такое пожелание государству. Пожалуйста, убивайте их до того, как они убьют нас. После этого уже можно ничего не говорить.

У нас есть конкретная проблема, мы с ней боремся, а не с терроризмом в целом. Нас какой-нибудь терроризм в Боливии или сепаратизм басков не интересуют, нас не интересует борьба с терроризмом сферическим в вакууме. У нас конкретный терроризм совершенно конкретного направления.

Без запрета ваххабитской идеологии с терроризмом практически бороться невозможно, у нас террористы по национальности разные, но соблюдают они одну религию: они ваххабиты, а не баптисты, не буддисты, не шииты, не православные. Все повально террористы у нас исповедуют ваххабизм, это уже само по себе должно навести на некоторые мысли. Пока ваххабизм не запрещен, террористы будут людей из ваххабитской общины вербовать себе. И с ваххабитами надо бороться. Потому что, как говорил убитый ваххабитами Валлиула Якупов, у нас фашизм запрещен, но давайте сравним, сколько фашисты в новейшей истории убили людей и сколько ваххабиты убивают в Дагестане. Только в этом году 400 человек, и это настоящая война, а на войне как на войне.